Тиреду даже страшно стало от своих мыслей.

— Но что я им скажу? — спросил он дрогнувшим голосом.

— То, что они хотят услышать, — улыбнулся глава Ордена. — Что дашь им силу и власть. Они станут личной службой охраны нового Великого Хранителя. Всё, что им нужно сделать, это истребить охрану, которая существует сейчас.

— Но у отца кукры! — воскликнул Тиред. — Их не победить!

Колдун вновь накрыл его ледяные, нервно подрагивающие пальцы своей тёплой ладонью и мягко произнёс.

— Кукров я возьму на себя.

— Каким образом? — удивился юноша.

— Ты же не думаешь, что я задумал такое серьёзное предприятие не заручившись поддержкой, — Колдун указал взглядом вдаль, словно преодолевал расстояние, отделяющее Башню от Лечебницы.

— Окато заодно с нами? — спросил Тиред шёпотом.

Колдун кивнул.

— Но это же... — юноша задохнулся от волнения. — Это целый заговор!

Колдун усмехнулся:

— Надеюсь, ты нас не выдашь?

— Нет! — горячо прошептал Тиред. — Конечно же нет!

«Хотя и должен, — прожгла его мысль. — Ведь заговор против моего отца!»

У него закружилась голова, а воздух стал горячим, дремучим. Он понимал, что должен сейчас бежать к отцу и рассказать о готовящемся свержении. Но, вместе с тем...

Он вдруг ясно представил себя новым Великим Хранителем. Он усмирит мокрозяв. Он заключит выгодное соглашение с лесными. Он, Тиред, войдёт в историю Азара как правитель, который прекратил распри между народами. И всё, что для этого нужно - лишь свергнуть одного противного, упёртого старика!

«Я не стану его убивать, — подумал юноша. — Заключу под стражу, но создам щадящие условия. В конце концов, отцу давно пора было передать мне власть и уйти на покой. В этом нет ничего преступного».

— У нас есть верные сведения, что сопротивленцы собираются у мясника Око, — говорил, между тем, Колдун. — Тебе следует пойти туда и через Око связаться с теми, кто всё решает. И с мокрозявами, конечно.

Несмотря на весь восторг и одурманенность происходящим, у Тиреда колыхнулось подозрение:

— А почему вы с Окато сами не пойдёте и не...

— Мы не наследники Великого Хранителя, — возразил Колдун. — И к тому же, слишком прославлены... м-м-м разными делами. Нам не поверят. Кстати, хочу предупредить, что и тебе придётся потратить немало сил, чтобы мокрозявы поверили в твою искренность. Скорее всего, тебя примут за шпиона и убьют.

У Тиреда отвисла челюсть.

Глава Ордена раскатисто засмеялся. Поняв, что это шутка, юноша тоже выдавил улыбку. Но под ложечкой засосало от страха.

— Видел бы ты себя сейчас, — сказал Колдун, просмеявшись. — Однако риск у тебя на самом деле большой.

— Может, тогда идти не мне? — спросил Тиред.

— А кому? У тебя есть доверенное лицо?

— Нет, — признал юноша.

— В любом случае, кому-то другому поверят ещё меньше, — произнёс Колдун.

Внезапно что-то в его взгляде изменилось, появилось разочарование и сожаление.

— А знаешь что, Тиред, — сказал он. — Давай забудем об этом разговоре.

Юноша вскинул на него глаза.

— Слишком большой риск, — продолжил Колдун. — Я не прощу себе, если стану хоть как-то причастен к твоей смерти.

Но Тиред уже успел почувствовать себя новым Великим Хранителем. Он уже заключал мир с лесным Владыкой, и жители Азара уже встречали его со слезами благоговения на глазах.

Он перевёл взгляд на Колдуна и окрепшим голосом произнёс:

— Я сделаю это. Я возрожу Элсар и установлю на Азарской земле мир и благоденствие.

Глава 27. Отблески гибнущих миров

Выйдя из покоев Владыки, у Миры было только одно желание: помыться. Ей казалось, что вокруг воняет подгнившим мясом. И от неё тоже. От одежды, волос, рук — особенно от рук. Обхватив себя за плечи, она прошла через двор крепости, приблизилась к малым воротам в стене. Дежурившие там стражники молча убрали бревно, лежавшее в петлях на воротах. Никто не задал ей ни одного вопроса, словно сама крепость и населяющие её люди были единым организмом с одними мыслями на всех. Выйдя из крепости, Мира прошла к Реке, разделась, погрузилась в чёрную воду и поплыла. Она знала, что вода холодная, но все чувства будто отключились. Над ней в чёрном небе пролетали и сгорали фиолетовые всполохи других миров.

Ей хотелось уплыть от воспоминаний об этой ночи, утопить их черничной воде и вернуться в крепость освобождённой. Однако освобождение не наступало, на душе лежала тяжесть и причиной тому был Колдун. Мира знала, что не почувствует себя полностью свободной, пока он ходит по азарской земле. Вот только как его победить? Страх к этому человеку пустил в её душе корни так глубоко, что при одном лишь звуке его голоса, Мира чувствовала, как в душе всё сжимается и замирает. Она сразу же готова была сдаться — и не представляла, как можно перенастроить сознание, чтобы перестать бояться.

Ощутив, что выдыхается, Мира повернула обратно и увидела на берегу едва различимую фигуру Гая. Она точно знала, что это он, Мира узнала бы его и в кромешной мгле. На заплетающихся от усталости ногах она вышла из воды. Гай подхватил её, с головой завернул во что-то мягкое, мохнатое и уютное, похожее на большое махровое полотенце.

— Пожалуйста, не спрашивай меня ни о чём, — прошептала Мира. — Всё было ужасно... И я тоже была ужасна...

Гай подхватил её на руки и понёс в крепость. Мира доверчиво положила голову на ему плечо, ловя мгновения умиротворения, как умирающий от жажды собирает капли росы с тонких стрел травы. Она прикрыла глаза, и только яркий свет сгорающих и падающих в Реку старых миров проникал сквозь прикрытые веки.

Гай занёс её в комнату, бережно опустил на матрац, накрыл тёплой шкурой. Но Миру всё равно начало знобить.

— Не уходи, — прошептала она. — Ты так часто уходишь, когда нужен... Останься хотя бы сегодня.

— Не уйду, не бойся, — тихо сказал он над ухом. Лёг рядом, обнял её и прижал к себе.

Мира улыбнулась, ощущая, как её затягивает в себя тёплая ласковая река сна. Всё глубже и глубже, и глубже... Внезапно у неё в голове прозвучал голос Колдуна.

— Я с тобой, Мира. Я всегда с тобой.

Ей показалось, что в мозг вонзилась ледяная игла. Мира с криком вскинулась и села, стуча зубами. Лоб пылал, как в огне, сердце заходилось от испуга.

— Ты что? — с тревогой спросил Гай.

— Он здесь! — прошептала она.

Раздался удар кремня о кресало, комнату осветил сноп искр, и Мира ясно увидела лицо Гая.

— Кто? — спросил он.

Она огляделась диким взглядом по сторонам. Гай зажёг лампу, и тьма разбежалась по углам. Кроме Миры и Гая в комнате никого не было. Она судорожно сглотнула, прошептала:

- Никто... Я задремала и... Почудилось. Только не туши огонь, пожалуйста.

Гай продолжал смотреть на неё с тревогой. Протянул руку, погладил по влажной от испарины щеке. Да уж, Хадар прав: врать она не умеет.

Желая поскорее сменить тему, Мира спросила:

— А что с Хадаром? Всё в порядке?

— Да, — ответил Гай.

Она улыбнулась, легла и, найдя в темноте его руку, обняла ею себя за плечи.

«Это был сон, всего лишь сон», — сказала она себе.

— Мне сказали, ты попросила Владыку вернуть Хадару кукров, — тихо произнёс Гай.

— Да, — ответила она, пытаясь понять по его интонации, одобряет он такое решение или нет. Испугавшись, что он начнёт упрекать, торопливо добавила: — Ты же сам хотел ехать с ним к Окато, чтобы тот перепрограммировал кукров на голос Хадара.

— Всё правильно, — сказал Гай и поцеловал её затылок.

«А ведь он тоже хотел свергнуть Главного деда и организовал для этого сопротивление», — подумала она.

Кроме того в памяти ожили слова Духа леса, когда он сказал Гаю: «Хотел забраться на самое высокое дерево и не занозить руки, почти что Великий Хранитель Элсара?»

Как же они с Хадаром будут делить власть? Не нужно было обладать магическими способностями, чтобы предсказать, что получив власть над над кукрами, Хадар стопроцентно отправится в Элсар, попытается свергнуть Великого Хранителя и прибрать себе город. Слишком уж хорошо Мира изучила характер опального Старшего агента, чтобы допускать другие варианты.